Конец года для Елены Подкаминской — время, когда нужно успеть все. На нашу съемку она приезжает после нескольких часов работы в студии, где шла озвучка последних серий нового сезона «Манюни».
Елена садится в кресло, и ей начинают делать макияж, а она берет в руки телефон и погружается в семейные хлопоты: надо решить, когда ставить елку, какие подарки купить детям и кто будет ответственным за новогодний стол. Во всей этой «взрослой» суете теплые воспоминания родом из детства кажутся особенно ценными.
«Так удивительно совпало, что «Манюня» — это 1979 год, год моего рождения, — говорит Елена. — Во время работы над озвучкой первого сезона я даже в какой-то момент прослезилась от переизбытка чувств и ностальгии: все узнаваемое, настоящее. И про мое детство тоже. И хотя я никогда не была в лагере, как девчонки «Манюни», каждое лето я ездила к бабушке. Утро в плацкарте, открываешь спросонья глаза — за окном кипарисы и маковые поля. Это значит, поезд едет на юг, в Евпаторию, и начинаются мои каникулы. Целая палитра воспоминаний… Тетя Циля, тетя Фира, очень живые, смешные, непосредственные диалоги с моей бабушкой Гутой. Двор, в котором мы играли с подружками. Столбики для машин, за которые мы цепляли резиночки и прыгали до умопомрачения. Крик стоящей на балконе бабушки: «Лееееена, домой!». Рынок, на который мы с мамой ходили за тридевять земель, покупая фрукты, овощи, домашний творог, сметану — такую, что ложка в банке стояла. И потом еще несколько километров домой пешком с тяжеленными сумками наперевес — и ведь даже в голову не приходило воспользоваться такси. Потом был беспредельно сытный обед, после которого на нас всегда нападал какой-то неуемный хохот. А потом из Москвы сюрпризом приезжал папа — и я, оборачиваясь, вдруг замечала его и летела навстречу… От этой беззаботности, воспоминаний о теплом летнем ветре, нежных маминых объятиях сжимается сердце.
Я помню скрипящие городские трамваи и нашу коммуналку в Подмосковье, мое вступление в пионеры… Нас принимали зимой, а для меня это было настолько трепетно и важно, что после я не побоялась расстегнуть куртку и гордо шагала нараспашку с этим галстуком — город должен был знать своего героя Подкаминскую. (Улыбается)
Я уверена, что «Манюня» отзовется в сердце каждого, кого так же, как и меня, в самые разные моменты согревает целое множество воспоминаний о своем детстве».
Корсет, юбка — все Misenscène; жакет, Maltseva Style; туфли, Casadei; моносерьга, кольцо — Runa Concept
«Манюня» — это история девочек-подружек, которые постоянно попадают в какие-то передряги. А каким ребенком были вы?
Родители в один голос говорят, что я была образцово-показательным ребенком, шальным поведением не отличалась. Максимум моего «непослушания» — наряжаться в мамины платья, пока никто не видит. Я представляла себя принцессой, разоряя мамин шифоньер с нарядами. В один из таких дней принцесса заигралась и потеряла мамино колечко с изумрудом: пошла в подъезд играть с подружками, а оно слетело с пальца… Это была большая семейная трагедия: ребенок без спроса взял украшение. Вот, пожалуй, и все шалости. А, нет, постойте, вспомнила настоящее преступление! У бабушкиной соседки было дерево грецкого ореха, а мы обожали это ранние молочные орехи. Так вот, когда их чистишь, руки становятся желтыми, и воров можно вычислить именно по этому признаку. Но был один секрет: если очищать орехи под водой, то желтизна на руках будет почти незаметна. А во дворе как раз стояла колонка с ледяной водой. Ну а дальше дело техники: кто-то стоял на шухере, кто-то орехи рвал, кто-то держал рычаг колонки для бесперебойной подачи воды, а кто-то чистил похищенное. Сердце каждый раз замирало! И эта интрига «преступления» была замечательна. Ну вот, слава богу, и в моей биографии есть темные пятна. (Смеется)
Источник: ru.hellomagazine.com
