В отличие от большинства из тех, кто покорил сцену, Марина (настоящее имя Мари Краймбрери — Прим. ред.) в детстве на табуретке перед родственниками песен не исполняла и планов становиться певицей у нее не было. С ранних лет она занималась танцами и думала о карьере хореографа. Мечтала ставить шоу для других, но то, что сегодня ее песни покоряют музыкальные чарты — не случайность. В возрасте 15 лет она получила травму, которая остановила ее танцевальную карьеру. Однако в тот момент случился другой порыв — писать песни.
Сегодня Марина готовится к большому шоу «Имя собственное», которое состоится 12 мая в Москве на «ВТБ Арена», а 14 мая — в Санкт-Петербурге в СК «Юбилейный». На сегодняшний день это будет самый большой концерт в ее карьере, поэтому подготовка к нему заняла почти два года, а в программе ожидается огромное количество декораций, танцоров, уникальных режиссерских решений.
Марина, этот концерт имеет для тебя особое значение?
Конечно, это мой первый стадион. Для меня важно, чтобы он прошел масштабно. Это шоу, которое мы отрабатываем в минус — наши затраты намного выше, чем заработок от продажи билетов. И делаю я это осознанно, потому что мне хочется показать, как выросла девочка, которая пять лет назад подписала контракт с продюсерским центром, не понимая, что будет дальше.
Топ, юбка — все Dorothee Schumacher (BoscoVesna)До того как подписала контракт с Velvet Music, ты пыталась сама заниматься карьерой. Ведь в Москву ты приехала десять лет назад. При этом в своих интервью не раз говорила, что в тебя с детства никто не верил, поддержки не было ни от близких, ни от друзей. Как же ты держалась?
У меня не было уверенности в том, что я стану успешным артистом. Но и цели стать им у меня не было — мне просто нравилось делать музыку, да и не могла я жить по-другому. Меня часто спрашивают, почему у меня так много грустных песен. Ответ прост: я в основном пишу в периоды, когда меня сильно переламывает жизнь. Поэтому я не обозлилась на весь мир к своим годам, а осталась человеком, который верит людям — всю свою боль и разочарование я проживаю в текстах. Я много работаю, но я так живу. Кто-то до 6 утра на тусовке, кто-то на работе. Лица утром одинаково недовольные. (Смеется) Кто-то ноет, что его в жизни многое не устраивает, а меня все устраивает.
У вас уникальный продюсерский центр в этом плане, я даже не припомню, чтобы в нашем шоу-бизнесе были еще такие отношения внутри компаний, занимающихся продвижением артистов. Вы семья не на словах, а на деле. Я знаю, что продюсер Алена Михайлова — одна из самых близких для тебя людей, ты даже посвятила ей куплет в песне «Спасибо за все, мам».
У нас сразу сложились такие отношения. Я Алене очень за все благодарна. Даже не только в работе — у меня загранпаспорт появился благодаря ей, до ее появления в моей жизни я не путешествовала. Алена начала говорить мне, что нельзя перерабатывать, что это грозит выгоранием. Она учила меня тому, чему я не могла научиться в своей родной семье просто потому, что рано стала жить отдельно от них в другом городе. Мне кажется, с ней я стала добрее, менее категоричной.
Как ты попала в Velvet Music?
Я написала песню «Давай навсегда» — и она стала интернет-хитом. За это спасибо моей аудитории — если бы люди тогда не добавили Мари Краймбрери в свой плейлист, Мари Краймбрери сегодня бы не было. Потом я выпустила альбом «ННКН (Нет Никого Круче Нас)», у меня уже начинались гастроли в небольшие залы на 200 человек, но я не понимала, что делать дальше, как развивать свою карьеру. И тогда появился Velvet.
Жакет, брюки, шапка-ушанка, сумка, перчатки — все MaxMara (BoscoVesna)Как у вас распределяются обязанности?
Я отвечаю за творческую часть, никто не мешает мне, не дает указаний, как надо или не надо. Я в свою очередь не мешаю людям делать их работу — не лезу в пиар и так далее. Мы все доверяем друг другу и двигаемся в одном направлении. Можем советоваться, но никто никому ничего не диктует.
Ты с детства занималась танцами, мечтала ставить номера нашим артистам. Потом случилась травма, и ты перестала танцевать, но в 15 лет начала писать песни. Как это вышло?
Я всегда любила учиться быстро, но качественно. Поэтому, когда в школе мы изучали творчество Омара Хайяма и нам задали сочинить или танка и хокку (а это пять и три строчки), или написать сочинение на две страницы, я написала первые два стихотворения в своей жизни. Выбрала то, что было быстрее и проще. (Смеется) А потом я работала в клубе — там была группа, которая писала музыку. И я подумала: если я пишу стихи, песню что ли не смогу написать? Я не планировала становиться певицей, это было развлечением.
А когда ты приехала в Москву, рассматривала для себя вариант, что будешь писать песни для других артистов, если сама не станешь певицей?
Да. Я планировала работать за кадром, мне до сих пор это нравится. Например, сама монтирую свои клипы. Я смогла бы жить в тени, я борюсь за первенство только когда я уже нахожусь на сцене. Если случится так, что Мари Краймбрери будет не о чем петь, я спокойно уйду в закадровую работу.
При этом по образованию ты финансист, а музыкального образования у тебя нет…
Да. И хотя я ни дня не работала по своей специальности, она мне очень пригодилась — я понимаю, что происходит с проектом «Мари Краймбрери».
А есть какие-то планы получить дополнительное образование, например, чтобы усовершенствовать свои навыки в том же монтаже?
Нет, потому что я учусь на своем опыте. К тому же я не люблю стандарты. Что мне могут дать какие-то теоретические курсы, когда у меня есть отличные профессионалы, которые мне могут на деле показать, что и как? Я хочу искать что-то собственное в творчестве.
Меня всю жизнь спасало то, что я общаюсь с людьми, которые талантливее меня, успешнее. У них всегда есть чему поучиться. Никогда не хотела общаться с тем, кто был бы слабее. Вдохновляют лучшие, и пусть я буду в какой-то момент выглядеть на их фоне не так круто, зато буду подтягиваться за ними и в итоге сама стану лучше.
Платье, Rohe; обувь, Moschino (BoscoVesna)При этом ты не завистливый человек?
Нет, я бы не хотела прожить чью-то жизнь.
Но ведь ты существуешь в таком бизнесе, где конкуренция — неотъемлемая часть работы, разве нет?
Не думаю. Взять любого человека на улице — у него есть плейлист, где, я уверена, песни не одного артиста. Какой тогда смысл в конкуренции? Какая-то песня сейчас вам нравится, и это может быть не моя песня, а завтра вы уже будете слушать мой трек. Мне кажется, что для тех артистов, которые борются не за славу и деньги, а за музыку, по-настоящему важно получить именно свою аудиторию.
Насколько сложно тебе с твоими принципами жить и работать в музыкальной тусовке?
Да я не сказала бы, что я часть тусовки. Но при этом уважаю огромное количество артистов, в моем плейлисте есть очень разные музыканты — от HammAli & Navai и Jony до Эмина и Александра Розенбаума. Кстати, я всегда говорю, что у старшего поколения есть чему поучиться.
А отношения с кем-то из медийных людей ты можешь назвать приятельскими?
HammAli, DAVA, Леша Свик, Клава Кока — это люди, которым я могу позвонить, которые могут позвонить мне. Просто так. Кстати, Клава стала для меня открытием. Я вообще дружу в основном с мальчиками. И когда мы обсуждали с ней дуэт и обедали вместе, мы проговорили несколько часов. Я была удивлена тем, что ее характер похож на мой. Она не завистливая, не лицемерная, самостоятельная и очень любит то, чем занимается. Я уверена, что в нашем шоу-бизнесе огромное количество прекрасных людей, просто не со всеми выдалась возможность поговорить, чтобы понять это.
С Димой Биланом у меня был дуэт. Он казался мне человеком из телевизора в моей маленькой комнатке, недосягаемым, а оказалось, может запросто спросить у меня совета — просто потому что считает, что в чем-то я хорошо разбираюсь. Он глубоко мыслит и абсолютно абстрагирован от слова «тусовки» — погружен в музыку, свои мысли, свой мир.
Источник: ru.hellomagazine.com
