Все чаще на улицах города можно встретить женщин, которые своим примером демонстрируют, что молодость — это не количество прожитых лет, а состояние души.
До отправления скоростного поезда оставалось меньше минуты, когда я услышала от дверей, расположенных за моей спиной, энергичный топот. Две женщины, едва не опоздавшие на поезд, шумно размещались непосредственно позади меня.
— Уф, успели-таки, я уж не чаяла, — переводя дыхание, сказала одна.
— Я же говорила, что успеем! — убежденно подхватила другая. — Мысль материальна: о чем думаешь, то и происходит.
— А чего же тогда я похудеть не могу, хотя постоянно об этом думаю? — озорно поинтересовалась первая.
— Так о похудении надо не только думать, но и холодильник пореже открывать! — парировала вторая. — Вчера вечером ты, помнится, от десерта не отказалась.
— Так мы же весь день на ногах были, столько калорий потратили! — защищалась первая. — При таких энергозатратах можно немного и расслабиться.
— Можно, но не в десять вечера! — отбрила вторая. — Так что не греши на свой обмен веществ, все дело в отсутствии самодисциплины.
— Злая ты! — хохотнула первая. — У меня два шоколадных батончика в сумке припрятаны — неужели откажешься?
— И ты недобрая! — залилась звонким смехом вторая. — Не откажусь, знаешь ведь. Сейчас всего шесть вечера, так что можно еще.
— Ах, ну да, ты же после семи не ешь! — поддела ее первая. — Зато после восьми можешь и не устоять.
— Могу, — призналась вторая. — Только со мной это реже случается, чем с тобой, потому и размер одежды у нас разный.
— У нас просто конституция разная, — заявила первая. — Я — нормостеник, а ты — астеник.
— Нет, дорогая, это аппетит у нас с тобой разный! — беззлобно ответила вторая. — Давай лучше фотки с телефонов на планшет перекинем и посмотрим, что мы там за выходные наснимали.
Из бесконечного щебетания за спиной я уяснила, что подруги ездили в Москву на выходные, обошли кучу мест, среди которых были и выставки, и смотровые площадки, и ботанический сад, и театр, и ресторан. Они эмоционально фильтровали снимки, решая, какие лучше оставить, а каким место в корзине. Доводы в пользу того или иного решения были самые что ни на есть женские: тут я глазами хлопнула, там мне ветер прическу растрепал, а здесь я ужас какая толстая. Потом они пили чай с шоколадными батончиками и искренне сокрушались, что все вкусное, как правило, очень калорийное или просто вредное. Одним словом, типичная женская болтовня, которая почему-то не утомляла, хотя обычно громкие разговоры в поезде мне не по душе.
Под нескончаемое щебетание подруг я задремала. Проснулась от электронного голоса, извещавшего, что через пять минут наш поезд прибывает в пункт назначения. В вагоне началась движуха: пассажиры вставали со своих мест, стаскивали сумки с верхней полки.
— О боже! — сокрушенно вскрикнула одна из подружек позади меня. — У меня же консилер кончился, корни на висках и проборе не закрашены, а ко мне сегодня Петрович придет! Как я его в таком виде встречу?
— Может, не заметит в темноте? — поинтересовалась другая.
— В какой темноте? Что, свет не включать, что ли? — вслух размышляла первая. — Слушай, а вообще это, пожалуй, мысль: может, и вправду ужин при свечах организовать?
— Хорошая идея! — одобрила вторая. — А еще лучше — по всей квартире свечи расставь, чтобы вообще без электричества обойтись. Пожар только не устрой! Пусть Петрович думает, что на тебя нахлынуло романтическое настроение.
— Ой, лишняя романтика точно ни к чему! — запротестовала первая. — Опять ведь пристанет со своими предложениями о замужестве. Ну скажи, зачем мне этой свадьбой внуков смешить и работников загса в ступор вгонять? Мол, через двадцать лет после выхода на пенсию молодые наконец разобрались в своих чувствах и решили пожениться. Устала с Петровичем бодаться, что штамп этот ни к чему, но ты же знаешь — он человек старой закалки, ему все по протоколу надо.
После этих слов в ступор впала я. Сколько же лет этим пассажиркам? Неужели и впрямь глубокие пенсионерки? По голосам не больше сорока. Потянувшись за рюкзаком, как бы невзначай обернулась посмотреть на своих разговорчивых попутчиц — и не смогла оторвать от них взгляда, забыв про нормы приличия. Одна запихивала в сумку планшет, другая складывала в отдельный пакетик остатки поездной трапезы: обертки от шоколадок, яблочные огрызки, апельсиновую кожуру. Две немолодые, но очень шустрые и энергичные женщины. Одна — худенькая блондинка с задорной стрижкой пикси, другая — крупная брюнетка с коротким каре. Одеты в стильный casual: брючки, мокасины, на светловолосой — водолазка и стеганый жилетик, на ее подруге — худи красного (!) цвета. Отпад!
Поезд остановился, пассажиры дружно двинулись к выходу. Подруги шли по проходу впереди меня, продолжая оживленно обсуждать проблему отросших корней. При выходе из вагона та, что покрупнее, неожиданно легко спрыгнула со ступенек. «Осторожно, старая кляча!» — весело поддела ее подружка. Это было единственное слово о старости, которое я услышала от этих дам за всю дорогу, и то сказанное в шутку! Впечатление от этих возрастных «зажигалок» трансформировалось во вполне конкретную мечту: когда паспортные данные просигнализируют о наступлении, мягко говоря, возраста элегантности, я хочу войти в него не ноющей развалиной, а вот такой же энергичной и жизнелюбивой, как мои попутчицы. Переживающей не о том, что закончились таблетки от давления, а о том, что закончился консилер для волос.
Источник: wday.ru
